Как и для каждого, кто служит срочную в Германии, всё для меня началось с приглашения пройти обследование на пригодность к несению службы в рядах Бундесвера (Musterung). По опыту прохождения подобного в Казахстане в 18 лет ожидал толпу одетых в исподнее олухов, покрытых гусиной кожей от холода. Оказалось – ничего подобного. Всё буднично и скучно – группа примерно из 6 человек шаталась из кабинета в кабинет. Кроме медосмотра были тесты на сообразительность, на логическое мышление и всякие математические головоломки. По результатам осмотра был признан годным со статусом Т2, (если не ошибаюсь, идёт до Т5 – это те, кому ничего тяжелее ложки и собственного члена поднимать нельзя), что давало право служить практически везде за исключением подлодки, самолёта и вроде всё. И это несмотря на то, что очкарик
Быстренько разузнал, где сидит мой военком, и стал пытать его на предмет самому выбрать род войск для прохождения службы. Так как от природы боюсь высоты – попросился в десантные войска (Fallschirmjäger).
Через некоторое время пришло письмо, из которого узнал, что служить мне выпало в 263 батальоне 26-й воздушно-десантной бригады.
В письме имелось предписание явиться в расположение части 2.01.2002, не позднее 20:00. К письму прилагался билет для проезда на общественном транспорте от дома и до казармы (ибо везти тебя никто не собирается – дали адрес и усё). Ехать можно было по железке на любых поездах, включая скоростные – что порадовало, ибо ездить в них комфортно, тепло и приятно.
До казармы добрался к 18:00, был удивлён ещё на вокзале в пункте назначения – везде лежал снег, причём по колено. В казарме учебной роты новобранцев разбили на 4 взвода по 30-35 человек и повели обустраиваться. Я попал в 4-й взвод, которому места в казарме учебной роты не хватило, поэтому нам выделили место в казарме 4-й тяжёлой роты огневой поддержки. День закончился получением постельного белья, распределением комнат (Stube), кроватей и шкафов. Казарма – длинный коридор на каждом этаже с туалетами в обоих концах и комнатами по обеим сторонам коридора. Комнаты разные — на 6, 8, 10 человек. В комнате стол, кровати (двухярусные), стулья и двустворчатые шкафы – всё по числу мест. В 22:00 сыграли отбой.
Утром следующего дня подъём в 6:00. Всех кое-как построили и повели в столовую. Опосля начали выдачу одежды (много), снаряги (много) и оформление документов. Проваландались до отбоя. На следующий день (это была пятница) до 13:00 знакомились со взводным (Zugführer), командирами отделений (Gruppenführer), а те уже сообщили всё о ротном (Kompaniechef), а также о комбате (Bataillonskommandeur). Все получили в комнату текст присяги и текст гимна с приказом выучить. Потом всех отпустили по домам на выходные, до воскресенья 21:30 (к вечернему смотру).
Потом началась служба!
Зарядка с утра – отжимания, пресс, стул десантника. Три-четыре раза в неделю пробежки по местности в спортивном костюме (2-5 км) по лесу, по горкам. Минимум раз в неделю пробежки в полной выкладке (по 2-3 км).
Первое занятие в поле – маскировка на местности, знаки для общения при движении в составе группы. Теоретические занятия в поле – ориентирование, передвижение в составе колонны, в составе группы сообщений, ночная маскировка, дневная, дозоры, боевое охранение – всё это проходили в первый свой выход на бивак – 3 дня жизни в лесу, в палатках, каждая группа своей кучкой (перед выходом из туалетов начисто пропала вся туалетная бумага – лейтенант наш сильно ругался). В лагере разбивали палатки, собственно, немецкая стандартная палатка – это просто полоса брезента, годная только для навеса, но если соединить две такие, то получается небольшая палатка на двоих, где можно только лежать по стойке смирно. В этот же выход копали небольшие окопчики для стрельбы в положении лёжа. На время выхода в поле выдали по два магазина с так называемыми Platzpatronen (патрон с порохом без пули, пороха ровно столько, чтобы передёрнуть затвор), на дуло одевается специальная ствольная насадка. Тогда же была первая огневая подготовка – стреляли на стрельбище из стандартной штурмовой винтовки G-36. Сначала пять пристрелочных (все пять дыр в мишени должны быть в круге диаметром 10см), потом, если не ошибаюсь, стреляли каждый по 10 патронов.
По возвращении в казарму продолжили физподготовку. Немного занимались и строевой – ровно настолько, чтобы пройти до платца, не оттоптав ноги впереди идущему. К винтовке добавили пистолет и фаустпатрон – с него стреляли сначало на компьютерном имитаторе в тире.
Затем был второй выход в поле – боевые действия в составе группы, действия патруля при задержании. Ночной марш-бросок с подъёмом среди ночи, сбором рюкзака, вещей и личного оружия – длился около 3-х часов, вернулись в лагерь уже часов в 7 утра. Опять стрельбы – комплексные: пистолет P8, пулемёт МГ-3, снова винтовка (в промежутках между выходами стреляли ещё пару раз – стандартно из положения лёжа) из положения стоя навскидку. Затем стреляли из фаустпатрона – правда стреляли чем то вроде осветительной ракеты по муляжу танка. Этот выход закончился кроссом в направлении казармы со всеми вещами, что брал в поле – было весело, но не всем.
Потом снова занятия: курс медпомощи – день теории и 2 дня практики, по теории потом был зачёт, без которого не допускали к рекрутскому экзамену. На практике оказывали помощь обмороженным, накладывали шины и повязки, находили разбитый грузовик со своими ранеными и так далее. Больше всего поразило следующее — после обнаружения автотранспорта с пострадавшими первое действие – схватил треугольник и побежал его ставить, дабы обезопасить себя.
Были и спортивные зачёты – комплексный экзамен, состоящий из подтягиваний, пресса, прыжка в длину с места и забега на 2 км.Кроме этого был отдельный забег на три километра на время и плавание на 200 метров, а также по отжиманиям – с хлопками на время. Под конец был тридцатикилометровый марш-бросок, без оружия, но с рюкзаком весом в 15 кг. На весе многие пытались наколоть, за что сурово поплатились. Бежал кстати весь батальон.
В конце – пресловутый рекрутский экзамен (Rekrutenprüfung). Везде по-разному, но в нашей части непрошедшим этот экзамен не разрешалось носить берет (ВСЕМ новобранцам в первые 3 месяца службы присваивается звание Jäger – им у нас не разрешалось выходить в форме в свободное время за ворота части – только в гражданке).
Кстати о свободном времени – теоретически служба идёт от подъёма и до 17:00, потом личное время бойца. На практике же это личное время появляется только через месяц, да и то не всегда. Служишь с понедельника по пятницу, в пятницу после проверки комнат после 13:00 едешь домой до воскресенья 22:00.
На экзамене торчишь два дня в поле – ночь проводишь в казарме и показываешь всё чему научился. В конце самое ожидаемое – посвящение в Егеря (Jägertaufe). У меня было так: в составе своего отделения в полной выкладке и с оружием ползали около часа по всем окрестным ямам с грязью на брюхе и на спине, пока не стали похожим на дерьмодемона из Догмы, потом сорок минут ждали нашего группенфюрера в лесу при нуле градусов (при немецкой влажности и ранней весной это не очень смешно и приятно); по прибытию тот заставил нас пробежаться рысями по лесу а потом двинулся в сторону казармы, причём последний километр в целях маскировки шла по речушке по пояс в воде.
Отмываться пришлось сначала в гараже из шланга – тоже прикольно!
Зато в казарме нас встретил наш взводный с 4 ящиками пива и поздравлениями! Чему я не шибко обрадовался – пиво я не потребляю! После этого была присяга и присвоение всему л/c очередного звания ефрейтор (присваивается всем после 3 месяцев службы, следующее звание обер-ефрейтора получаешь ещё через 3 месяца). Кстати, только после рекрутенпрюфунга нас за один вечер научили отдавать честь – до этого ходили и нагло таращились на все мимо проходящие чины! В принципе по КМБ всё, ибо она более или менее общевойсковая – с небольшими вариациями. Дальше народ распределили по кадровым ротам, и все стали получать подготовку в соответствии с распределением.
Пока всё. Всем кто служил недавно – может быть, что-то уже и изменилось, так что не бейте сильно. Вопросы приветствуются – о чём знаю/помню – расскажу.
Evgenij aus K.
